Вчера похоронили Александра Николаевича Яковлева
22 Октября 2005

Обсуждение статьи

анатолий
Oct 24 2005 10:31AM

Сдох иуда.

Роман о биографии Яковлева
Oct 24 2005 10:05AM

Судя по биографии, Яковлев был чистокровным русским, однако полковник Исаев (в миру Штирлиц) тоже говорил, что он чистокровный немец, а как вышло. Так что если советское ГПУ слепило толковую «легенду» для штурмбанфюрера СС, то уж могли постараться и для гауляйтера из КПСС.

Внешне усопший господин напоминает физиономией господина Фрадкина, так что вполне можно предположить здесь какие-то родственные и причинно-следственные связи.

В то же время к лицам пгавозащитной национальности он относился с большой симпатией, а все русское ненавидел и был фанатичным русофобом.

Я имею многих родственников, участвовавших в ВОВ, многие не вернулись. Глядя на лицо Яковлева, не верю, что он воевал, не то выражение лица.

Мистика
Oct 24 2005 9:57AM

Господин Яковлев, член Политбюро, был не самым последним членом коммунистического легиона, а его ГЛАВНЫМ ИДЕОЛОГОМ, потом вдруг стал главным демократом (хотя в обоих ипостасях оставался русофобом). В этой связи нельзя не вспомнить известное пророчество средневекового мистика Василия Немчина о том, что «сатанинская империя развалится, когда уйдет последний из трех старцев, которые держат её как кащеи». Александр Николаевич (?) Яковлев на классического кащея, может и не похож – скорее на премьер-министра Россиянии, или даже на Наину Иосифовну Ельцину, однако как ни крути – пожилой он был человек, да и в сатанинской империи занимал не последнее место. Неужели Василий Нечин его имел в виду? Не знаю что и думать но надеюсь.

Sashine
Oct 24 2005 9:32AM

Земля стала чище.

Сергей МИХАЙЛОВ
Oct 23 2005 10:24PM

О роли члена Политбюро ЦК КПСС товарища А.Н.Яковлева в латвийской истории.

За бурными перепетиями нашей жизни последних лет все дальше и дальше в памяти многих уходят события конца восьмидесятых годов, когда, собственно, и начались события, столь сильно повлившие на всю нашу дальнейшую жизнь. Официальная латвийская мифология, касаясь тех бурных времен, всерьез пишет о «народном пробуждении», о «стихийном возникновении массовых народных движений», которые возникли, само собой разумеется, несмотря на яростное сопротивление имперского руководства в Москве.

Между тем, для всех, мало-мальски интересующихся историей сепаратизма в прибалтийских республиках СССР конца восьмидесятых – начала девяностых годов прошлого века, давно уже не является секретом значительная, если не сказать – определяющая роль в оформлении этого сепаратизма предателей из числа высшего кремлевского руководства. Об этом достаточно откровенно сказано, например, в книге К.Мяло «Россия и последние войны двадцатого века», в посвященных «перестройке» трудах С.Кара-Мурзы и многих других источниках.

Достаточно четко по этому поводу высказывается автор книги «Погружение в бездну» И.Фроянов: «В прибалтийских республиках «перестройка» вызвала бурный рост национализма и сепаратизма, политическое оформление которых завершилось с образованием народных фронтов. Сначала был учрежден Народный фронт Эстонии, потом Народный фронт Латвии, а затем «Саюдис» в Литве. Все эти три фронта появились в октябре 1988 года почти синхронно, будто по взмаху чьей-то дирижерской руки. И здесь ... выступает фигура А.Н.Яковлева, побывавшего в Литве и Латвии в начале августа 1988 года».

вручение ордена "Трех звезд" (фото с сайта http://vaira.boom.ru/)

Как видим, история становления сепаратистских движений в Прибалтике (в их числе Народного Фронта Латвии) непосредственно связывается с именем А.Н.Яковлева. С учетом того, что с тех времен прошло достаточно много времени, и молодые читатели, скорее всего, не знают, о ком идет речь, необходимо дать небольшую справку.

Александр Николаевич Яковлев (очень не хочется называть этого субъекта по имени-отчеству, но один раз для полноты сведений придется). Фигура, широко известная в горбачевские времена. Личный друг Горбачева (два сапога – пара) и, какое-то время, по-сути, второй человек в партийной иерархии. Диапазон оценок этой личности был очень широк. Сторонники горбачевщины зачастую льстиво именовали его «идеологом перестройки». Противники находили для него массу не столь благостных эпитетов, из которых автору этих строк запомнился уж не помню кем высказанный – «Хромой Бес» или «Колченогий Бес».

Авторы определений, подобных последним, явно склонны были демонизировать фигуру Яковлева, представляя его как некоего зловещего Мефистофеля, выносившего дьявольский план уничтожения СССР и социализма и неутомимо претворявшего его в жизнь.

На самом деле фигура Яковлева, конечно, зловеща и отвратительна, но вовсе не из-за какой-то сверхъестественной мощности его злой воли. Подобно своему подельнику Горбачеву, Яковлев был самым обычным моральным отребъем – предателем своей страны, вовсе не отягощенным каким-то излишне изощренным интеллектом. Его подноготную еще в 1991 году раскрыл тогдашний председатель КГБ Крючков, рассказавший, что Яковлев давно является так называемым «агентом влияния», выполняющим указания западных спецслужб. Надо сказать, что и сам Яковлев не особенно старался опровергнуть эти обвинения, благо к тому времени страна, против которой он работал, уже находилась на краю пропасти, и опасаться ему стало нечего.

Разумеется, дать в двух-трех абзацах сколько-нибудь полную характеристику фигуры Яковлева невозможно – это тема потянет на весьма пухлый том, если не на несколько. Я напомнил об этом моральном уроде лишь постольку, поскольку с его именем действительно тесно связано начало событий, приведших Латвию туда, где она находится сейчас, а меня и многих наших читателей – к лишению гражданских и политических прав.

Перенесемся ненадолго в Латвию конца 80-х годов. Из Москвы была дана отмашка, и над Латвийской ССР постепенно задул ветер перемен. Латышская интеллигенция вдруг ощутила непреодолимое желание помочь любимой партии в проведении преобразований в стране. Писатели, художники, журналисты и мастера народных промыслов были готовы жизни не пожалеть, но воплотить в жизнь политику перестройки. Единственное, что тревожило и не давало покоя начавшей пробуждаться национальной интеллигенции – примет ли родная партия ее помощь в нелегком деле обновления социализма? Не оттолкнет ли протянутую руку помощи, не погасит ли искренний порыв борцов за счастье и лучшую жизнь для людей Советской Латвии?

1–2 июня 1988 года состоялся пленум правления Союза писателей Латвийской ССР с участием руководителей других творческих союзов и приглашенных «экспертов». Позднее этот пленум вошел в историю просто как пленум творческих союзов. Итогом двухдневного творчества стала достаточно объемная резолюция, ставшая своего рода манифестом «светлых сил». Она содержала весьма радикальные требования: Латвийская ССР должна была обрести «реальный суверенитет» с латышским языком в качестве единственного государственного. Формально оставаясь в составе СССР, она должна получить независимое представительство в ООН, собственные военные формирования с командованием на латышском языке, экономическое самоуправление и право запрещать иммиграцию из других республик СССР. Как верно отмечали многие исследователи, удовлетворение этих требований означало бы реальное отделение Латвии. И мысль о том, что она при этом остается в составе СССР, есть видимость, создающая некую благопристойность. Резолюция была опубликована почти всеми газетами республики (автор этих строк, например, впервые прочел ее в рижской городской газете «Ригас Балсс») и вызвала некоторую напряженность в обществе.

28 июня – 1 июля 1988 года в Москве состоялась 19 всесоюзная партийная конференция. Я упомянул о ней в основном потому, что название этого мероприятия на какое-то время приобрело значение некоей священной формулы для деятелей национального пробуждения. Пусть молодые читатели не удивляются, но основной целью создания Народного Фронта Латвии осенью 1988 года было провозглашено именно всемерное воплощение в жизнь решений 19 партийной конференции. Да и само движение чуть ли не официально именовалось «Народный фронт в поддержку перестройки».

Впрочем, до создания народного фронта было еще достаточно далеко, и назвать обстановку июля – августа 1988 года в республике драматичной, значило бы сильно покривить душой. Да, в 1987 году были попытки организовать антисоветские акции у памятника отечеству и свободе, но никакой видимой массовой поддержки у латышского населения они не нашли – ведь тогда еще не было уверенности в том, что руководство страны даст добро на подобные действия, соответственно, не было уверенности в их безнаказанности. Поистине массовым национальное движение стало несколько позже, когда с санкции Москвы его участникам была гарантирована не только безопасность, но и безнаказанность, а также государственная поддержка. А летом 1988 года… Была кампания в латышской прессе против строительства метро в Риге, было еще несколько кампаний размахом поменьше, была, наконец, уже упоминавшаяся резолюция пленума творческих союзов, но в целом никаких серьезных признаков обострения ситуации пока не наблюдалось, и достаточно было проявления малейших признаков воли и решительности со стороны государственных и партийных органов, чтобы такого обострения вообще не произошло. Но предатели в Москве уже вовсю делали свое дело…

8 августа 1988 года в Ригу прибыл член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС А.Н.Яковлев. Прибыл он, согласно официальной трактовке, для обсуждения важнейших задач по выполнению решений 19 Всесоюзной партийной конференции, июльского (1988 г.) Пленума ЦК КПСС. Как сообщила газета «Правда», проблемы социально-экономического развития Латвии, нравственного обеспечения перестройки, интеллектуализации общественной жизни явились предметом встреч и бесед с трудящимися Латвии. 10 августа в ЦК Компартии Латвии состоялась беседа с членами бюро ЦК Компартии Латвии, а также с партийным активом Латвии, где с речью выступил Яковлев. Секретарь ЦК КПСС встретился с представителями творческой интеллигенции республики, выступил перед руководителями республиканских средств массовой информации. Он ознакомился с экспозицией мемориального Музея-памятника латышских Красных стрелков, посетил Домский концертный зал. Секретарь ЦК КПСС возложил цветы к памятнику В.И.Ленина. Цветы были возложены и к Вечному огню на братском кладбище и к могиле великого латышского поэта Я.Райниса (Правда. 1988, 11 августа).

В день прибытия визитер возложил цветы к памятнику Ленину и имел беседу с членами бюро ЦК Компартии Латвии. 9 августа высокопоставленный гость посетил агрофирму «Марупе» в Рижском районе, а во второй половине дня посетил Мемориальный музей-памятник латышским стрелкам и встретился с ветеранами революции. Ближе к вечеру Яковлев посетил Братское кладбище и кладбище Райниса, возложив цветы к вечному огню и на могилу поэта. А вечером в помещении театрального музея состоялась встреча Яковлева с представителями творческой интеллигенции республики. 10 августа с утра Яковлев посетил Рижское производственное объединение «Страуме» и пообщался с руководством предприятия и рабочими. Затем путь визитера лежал в телевизионный комплекс на Закюсала, где он встретился с руководителями республиканских средств массовой информации. И, наконец, в Доме политического просвещения ЦК КПЛ Яковлев встретился с партийным активом Республики и выступил с докладом. 11 августа Яковлев улетел из Риги в Литву, чтобы продолжить свой вояж.

В Литовской ССР Яковлев находился с 11 по 13 августа. Как совершенно серьезно писала газета «Правда», во время его пребывания в Литве состоялся откровенный обмен мнениями по вопросам дальнейшей демократизации общественной жизни, выполнения приоритетных социально-экономических задач, осуществления программы политических преобразований, выработанной XIX партконференцией. В Академии наук Литовской ССР Яковлев встретился с учеными республики, в Вильнюсском дворце работников искусств – с представителями творческих союзов Литвы; состоялась беседа с членами и кандидатами в члены бюро ЦК Компартии Литвы. Секретарь ЦК КПСС побывал на Вильнюсском тепличном комбинате, пригородном коллективном садоводческом хозяйстве; совершил поездку в город Тракай, ознакомился с экспозицией Вильнюсского музея прикладного искусства. В Вильнюсе Яковлев возложил цветы к памятнику В.И.Ленина. Цветы также были возложены к Вечному огню мемориала на Антакальнском кладбище, к памятнику одного из основателей и руководителей Компартии Литвы В.Мицкявичюсу-Капсукасу и памятнику классика литовской советской литературы П.Цвирке. 12 августа состоялась встреча А.Н.Яковлева с партийным активом Литвы, на которой он выступил с речью (Правда. 1988, 13 августа).

Уже упомянутый И.Фроянов в своей книге отмечает: «Внешне, как видим, все благопристойно: посещения, встречи, беседы на актуальные темы, выступления и речи по злободневным вопросам, ритуальное возложение цветов, подчеркивающее любовь визитера к "вождю мирового пролетариата", скорбь по погибшим на войне, почтительное отношение к выдающимся деятелям национальных культур братских республик. Но это – обманчивая внешность, за которой скрывалось нечто иное, в чем убеждаемся, обратившись, помимо стилизованных и трафаретных газетных известий, к другим источникам, в частности к мемуарам Горбачева.

Бывший генсек вспоминает: "В начале августа 1988 года я рекомендовал ему (Яковлеву. - И.Ф.) поехать в Прибалтику, надеясь, что это поможет лучше понять, что там происходит. Яковлев высказался за то, что нам не следует выступать с позиции осуждения народных фронтов; хотя там есть всякие силы, нужно сотрудничать с ними. В Прибалтику полезно съездить Рыжкову (тогдашний глава правительства СССР – С.М.), поскольку недовольство связано прежде всего с нерешенностью экономических вопросов. Деятельность союзных министерств воспринимается как колонизаторская. Целесообразно направить в республику председателя Комитета государственной безопасности и министра внутренних дел, чтобы на месте разобраться, как действуют подведомственные им органы, насколько их деятельность адекватна политике перестройки. Подытоживая, Яковлев заверил, что все «прибалты за перестройку, за Союз». Этот оптимизм успокаивал, но показался мне чрезмерным. Первые признаки опасности, угрожавшей Советскому Союзу, я почувствовал именно тогда. Правда, всего лишь как симптом, как один из вариантов развития событий, который мы в состоянии исключить" (Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 510-5 П.).»

Оставим в покое предчувствия Горбачева, который в данном случае пытается строить из себя олигофрена, не понимавшего, дескать, без разъяснений со стороны, что творится на окраинах вверенного ему государства. Считать Горбачева умственным титаном действительно было бы смешно, но суть событий в Прибалтике была вполне доступна понятию самого среднего субъекта, не говоря уже о человеке, имевшем какой-никакой, но опыт государственно-политической деятельности.

Вернемся к Яковлеву. «Хотел того Горбачев или нет, - продолжает И.Фроянов, - но неприглядная роль Яковлева проступает у него достаточно отчетливо. Чего стоит одно заверение "прораба" насчет того, что "все прибалты за перестройку, за Союз". У нас нет опасений за точность передачи Горбачевым слов Яковлева, поскольку тот расточал аналогичные "успокоительные" слова и в других местах. Так, выступая в декабре 1988 года в издательстве "Наука", Яковлев говорил: "Я не вижу ничего страшного в движениях народных фронтов в Прибалтике... там ведь много конструктивного. Есть там люди, которые говорят, что надо отделиться от Советского Союза. Но их мало. Большинство понимают, что это совершенно нереально".

Итак, еще в декабре 1988 года товарищ Яковлев всерьез пытался кого-то убедить в том, что народные фронты в Прибалтике не являются сепаратистами, с ними можно и нужно сотрудничать. А ведь это происходило уже после поездки Яковлева в Латвию и Литву…

Для того, чтобы обвинения в адрес Хромого беса не выглядели слишком голословными, достаточно заглянуть в материалы его уже упоминавшегося визита в Латвийскую ССР. Отчеты и стенограммы встреч публиковались в газетах, а чуть позже были изданы отдельной брошюрой латвийским издательством «Авотс». И хотя материалы многих встреч Яковлева в Риге давались по сокращенным стенограммам, содержания брошюры вполне хватит для того, чтобы убедиться в правоте тех, кто увязывает посещения Яковлевым Латвийской ССР и организационное оформление сепаратистских движений.

Предварительно стоит заметить, что попытки зарождения так называемого народного фронта начались до приезда Яковлева, но особого успеха не имели. Были какие-то сходки и петиции, но особого продвижения процесса не наблюдалось. Будущие почитатели легионеров-эсэсовцев ждали каких-то движений от центрального руководства.

Уже на первых встречах с московским визитером началось робкое прощупывание ситуации. Во воремя встречи на агрофирме «Марупе» первый секретарь Лиепайского райкома А.Чепанис в своем выступлении сказал «Сейчас, в период подготовки к выборам... в республике рассматривается вопрос о создании Народного фронта. В определенных кругах началась открытая политическая борьба...».

Яковлев сделал вид, что пропустил сказанное мимо ушей. Во всяком случае, в его ответном слове никаких комментариев на данный счет не было.

Тему развил директор агрофирмы «Адажи» А.Каулс «...Мы не разбиваем противников перестройки, - заявил он,- и идем на несовершенные решения. Появляются разные неформальные организации, демократический фронт, чтобы через них народ мог воздействовать на перестройку...» Яковлев в ответном слове пораспинался на тему о необходимости децентрализации, а «фронтовой» вопрос снова никак не комментировал.

Чуть отвлекшись от основной темы, вспомним, что на встрече с московским гостем многие люди пользовались возможностью высказать наболевшее, пожаловаться на серьезные недуги советского общества. Председатель Краславского РАПО (Районное Агропромышленное объединение – С.М.) А.И.Орлов рассказал о нелегких трудовых буднях краслвавских колхозников, и, в самом конце, окончательно осмелев, поделился самым больным. Это больное стоит того, чтобы его сегодня процитировать: «Далее. О личной заинтересованности человека труда. Деньги есть сегодня у многих колхозников, только купить нечего». Что оратор подразумевал под словами «нечего купить» выяснилось в следующем же предложении. «Почему бы, - развивал свою мысль председатель, учитывая рост престижа села, не отдать ему сегодня 80 процентов рыночного фонда на легковые автомобили? Вот мы на район получили всего восемь «Жигулей», а хотят тысячи. У нас на счетах в сберкассе 65 миллионов рублей. Вот и получается: заработал на селе деньги, а потом подается в город...».

Даже не знаю, стоит ли сейчас как-то комментировать проблему, мучившую латгальских колхозников во времена советского тоталитаризма... Впрочем, каждый, кто в курсе нынешнего состояния села в Латвии вообще и в Латгалии в частности, согласится со мной – что-что, но проблема «как потратить имеющиеся большие деньги» на сегодняшний день абсолютно неактуальна для латгальских селян. Желающие могут зачислить это в актив Яковлеву и здешним деятелям, которых московский гость спустил с цепи...

Встреча Яковлева с представителями творческой интеллигенции республики, судя по стенограмме выступлений, ничего особо нового не выявила. Председатель правления союза писателей Я.Петерс вкратце и несколько смягченно (но не очень) доложил визитеру об основных положениях упомниавшейся резолюции пленума творческих союзов – о желании, чтобы Латвию приняли в ООН, о возможности запрещать миграцию из других республик СССР, о необходимости государственного статуса латышского языка. Естественно, не обошлось без клятвенных заверений «мы все коммунисты, мы все-интернационалисты», «никакого национализма мы тут не творим, и он нам чужд» и т.п.

Академик Академии наук Латвийской ССР Я.Страдинь начал с жалобы на то, что «творческую активность снижает хроническое отсутствие кофе, столь традиционного для Прибалтики 20 века», после чего почти сразу же порадовал гостя тем, что «латышский народ, кажется, снова поверил в партию, ее руководителей». Далее шли традиционные велеречия, характерные для того периода времени – о вере в перестройку и прочее. Закончил известный и сегодня академик на мажорной ноте – «латыши – интернационалисты, они не подведут перестройку».

...Поэтесса Людмила Азарова, как водится, своими завываниями об уникальности Латвии и латышского народа переплюнула даже самих латышских творческих работников – пламенных интернационалистов. Рассыпавшись в панегириках уникальному народу и уникальному языку, под конец своего спича поэтесса вконец растревожилась: «Когда в трамвае или другом общественном месте латыша называют фашистом, мне хочется не только вступиться тут же на месте, но и что-то сделать, чтобы избавиться от этой жуткой болезни». ...Все-таки есть определенный кайф, когда читаешь те или иные слова, зная, что произошло в следующие пятнадцать лет... Азарова и ей подобные должны были давиться своими тогдашними речами как минимум каждое 16 марта, когда по Риге шествуют ветераны – эсэсовцы, а на самом деле значительно чаще…

Вернемся к нашей теме. Читать сейчас большинство тогдашних выступлений творческих деятелей и смешно, и скучно. Но одно выступлении нельзя не вспомнить, ибо в нем была, пожалуй, впервые на столь солидном уровне озвучена идея, положенная позже в основу нацистского режима. Широко известный в узких местных кругах прозаик Албертс Бэлс подошел к делу хитро – он начал свою речь издалека, вспомнив одного своего якобы знакомого крестьянина, который, дескать, не имеет высшего образования, но при этом мыслит логически. Рассказывая о своем разговоре с этим думающим крестьянином, Бэлс незаметно подошел к очень важной теме. Цитирую его слова: «Тогда мы начали говорить о такой теме, как гражданство. Что такое гражданство? Парадокс, что у нас в республике нет закона о гражданстве. Человек, который приезжает, как будто автоматически становится гражданином республики. После 40-го года не было ни одного декрета о предоставлении кому-то гражданства. Считаю, что граждане республики только те люди, невзирая на национальность, которые на лето 40-го года имели латвийские паспорта. Остальные – только жители республики. Значит, говорит крестьянин, если будут выборы, надо сделать так, чтобы голосовали только граждане, а жители пусть живут, пусть всеми благами пользуются, но голосовать и быть выбранными – это все-таки в правовом государстве нельзя. Вот такое мнение есть. И я думаю, что надо об этом подумать, обсудить это всем миром, потому что проблема очень важная, очень существенная».

Вдумаемся в то, что было сказано и в какой ситуации это было сказано. Члену Политбюро ЦК КПСС, то есть, одному из лидеров СССР в широкой аудитории в лицо говорится примерно следующее – мол, есть тут такое мнение, что нам надо похерить Конституцию страны и лишить гарантированных Конституцией гражданских прав сотни тысяч человек. Как Вы полагаете, товарищ член высшего руководства СССР, стоит нам над этим подумать и обсудить всем миром? Думаю, всем понятно, каким в такой ситуации должен быть ответ любого нормального политического лидера. Он должен быть быстрым, четким и недвусмысленным. Ибо существуют ситуации, когда отсутствие резкого, четкого и грозного «нет», по сути, означает «да»...

Итак, идея, глубоко в душе очень близкая многим представителям титульной нации, была озвучена. Творческие работники в напряжении ждали реакции Яковлева. Но тот не спешил отвечать безымянному крестьянину. Он не стал сразу отвечать даже тогда, когда взял слово после всех выступивших. Вволю пораспинавшись о том, что слово перестройка вошло в жизнь, и о том, что перестройка – явление нравственное, Яковлев все-таки решил отреагировать на прозвучавшее. Дословно его реакция выглядела так: «...Когда ставят вопрос, кого считать гражданином – то ли живущего с сорокового года, то ли поселившегося пять лет назад, и давать ли ему право участвовать в выборах, то, извините, я чего-то не понимаю.

Вот, допустим, Сергей Павлович Залыгин (известный в то время литератор – С.М.) приедет сюда, и вы возьмете – это я так, гипотетически говорю – да и лишите его права голосовать. Это что, разве демократично? Да вы, наверное, проголосуете всей Латвией за то, чтобы дать ему такое право. Так ведь, да?»

«Если он подаст прошение» - подал реплику хитромудрый прозаик Бэлс.

«Нет, товарищи» – один из руководителей СССР мягко, по-отечески, журил шалунишику, предложившего лишить конституционных прав сотни тысяч граждан СССР. «Здесь существует очень тонкая линия между тем, где национальное, которое надо поддерживать всячески, всячески развивать, и его возможным перерастанием во что-то другое, в некую исключительность, обособленность, изоляционность. Этот деликатный момент тоже, между прочим, нравственный. Не спутал бы он нас, не ослепил, не принизил. Все время ловлю себя на мысли, что в том момент, когда мне покажется, что я, как русский человек, имею право хоть на какое-то превосходство, я перестану считать себя человеком, ибо тут кончается человек».

Что можно было понять из этого полубреда? Я в то время, читая стенограмму встречи, понял только то, что лишать или не лишать меня гражданских прав, по мнению Яковлева – вопрос деликатный и дискуссионный, если только я не Сергей Павлович Залыгин... А уж при чем тут какое-то «превосходство русского человека» когда речь идет о лишении именно русских людей гражданских прав – вообще известно одному Богу и самому оратору…

Думаю, одного приведенного эпизода вполне достаточно для того, чтобы развеять любые сомнения относительно целей и намерений Яковлева.

Снова немного отвлечемся. При встрече на заводе «Страуме» речь шла, в основном, об экономических вопросах. Открыто, не боясь, обсуждались все, в том числе и негативные явления советского общества. Бригадир токарей поделился своей бедой – получая, как и все работающие на предприятии специалисты широкого профиля, до 500 рублей в месяц, он вполне может позволить себе купить хороший импортный костюм за 300 рублей, но не всегда можно найти такой костюм в магазине...

...Вспомним еще раз о проблемах латгальских колхозников. Как видим, жизнь рижских рабочих при проклятом совке тоже не была усыпана розами – серьезные проблемы имелись и них. И, снова заметим, сейчас подобных проблем оставшиеся немногочисленные рижские рабочие не знают. Еще одна заслуга Яковлева и его присных…

…Директор завода «Страуме» тоже не скрывал от выского гостя серьезности положения. Производство надо развивать, обновлять. Нужно добиться, чтобы каждые два-три года ставить на конвейер новое изделие, но пока это не получается. Хотя кое-что, конечно, делается... Чистая прибыль завода за год составила пять с половиной миллионов рублей, большая часть из них пойдет на техническое перевооружение, на жилищное строительство. В текущем году завод сдает детский сад на 287 мест, в следующем – закладывает 120-квартирный дом, буднично упомянул директор. Есть у завода и свой пионерлагерь на 120 мест. Там отдыхают дети из Германской Демократической Республики, родители которых работают на родственном предприятии, с которым у завода прямые связи, в свою очередь дети работников завода ездят на отдых в ГДР... На продукцию предприятия стопроцентный дефицит, она моментально расхватывается на ярмарках и в магазинах, поставляется за границу – в страны СЭВ и не только туда... Срочно требуется реконструкция предприятия для увеличения выпуска товаров народного потребления...

...Давно уже нет завода «Страуме», разделившего судьбу многих предприятий, когда-то бывших законной гордостью латвийской индустрии. Исчезла, собственно, и сама латвийская промышленность как таковая, соответственно, исчез источник заработка десятков тысяч людей. Впору удивиться, к решению сколь многих проблем приложил руку «идеолог перестройки»… На собрании партийного, советского идеологического актива республики высокий гость сделал доклад. Люди, управлявшие республикой, наверное, ждали от представителя руководства страны указаний и четких ориентиров – как действовать в складывающейся непростой ситуации, а многие представители титульной нации, лелеевшие свои не очень красивые глубинные чаяния, старались из выступления гостя понять – есть ли хоть маленькая надежда на осуществление этих чаяний. И те и другие вынуждены были слушать наукообразный словесный понос, расцвеченный оборотами, столь же высокопарными, сколь и бессмысленными.

«Общество оказалось облученным аморальностью – в экономической, политической и духовной сферах. Антисанитария догматической интерпретации марксизма продолжала губить творческую мысль. Дъявольское копыто Люцифера не оставляет попыток вытаптывать побеги свежих мыслей», - распинался московский гость. «Таковы издержки реформизма, не оплодотворенного последовательной революционной практикой... Мы с вами не вправе допустить, чтобы исторические возможности революционных преобразований тормозились мертвящим бездействием, суетливым пенкоснимательством или спекулятивным мазохизмом... Жизнь по соответствию идеала и поступка должна стать правилом, привычкой, а не уделом душеспасительных нравоучений, ...высшие критерии социалистического гуманизма – не абстрактные истины для учебников по философии, а необходимые мерки конкретного действия». «Ритуал – это лишь видимость веры, полярность слов и дел – злоемкий факт» - не унимался «идеолог перестройки». «Умертвив принципы социалистического гуманизма катком извращенной классовости... мы тем самым затормозили путь в будущее, а в вакуум, как известно, дороги нет... Авторитарностью, как танками, давили всякое творческое шевеление... Запутались в диссертационных лабиринтах наукообразности, возведенных на монолитных глыбах догматизма».

И так далее, и тому подобное. И ведь эта речь, которая, наверное, была бы излишне вычурной даже для состязания в риторике или для отвлеченного философского диспута, была прочитана людям, которым крайне необходимы были конкретные указания и ориентиры. Но нельзя сказать, что доклад совсем не содержал никаких ответов на невысказанные вопросы. Во-первых, в той ситуации отсутствие четких и ясных ответов уже само по себе было ответом. Во-вторых, московский гость в своем шедевре ораторского искусства все-таки нашел место для того, чтобы отметить необходимость «децентрализации», «реальной самостоятельности республики» и т.п.

Пожалуй, единственное место в докладе, где нельзя не признать абсолютную правоту и прозорливость чтеца, гласит: «Начатое после апреля 1985 года будет в любом случае определять нашу жизнь на десятилетия вперед». Не соврал, мерзавец…

Чтобы ободрить сомневающихся титульных деятелей, Яковлев завершил доклад мажорным финальным аккордом: «Менее всего хотел бы выступить здесь в какой-то поучающей роли. Не сомневаюсь, что коммунисты республики сумеют правильно разобраться во всех тонкостях своих дел. Все сказанное – лишь итог размышлений о ходе перестройки, о сложностях этого процесса, о том, как много предстоит сделать, решить во всех сферах жизни».

Достойное завершение достойного доклада. Маловнятный лепет вместо необходимых четких и конкретных оценок, полунамеки на возможность и необходимость «реальной самостоятельности», и в конце почти что прямое указание – разбирайтесь, дескать, сами – указывать вам не стану. В принципе, для тех, кто понимал ситуацию, все было уже почти что ясно. Но для пущей уверенности гостю следовало задать конкретный вопрос на публике. И он был задан. «Как Вы относитесь к Народному фронту в поддержку перестройки, созданному в Эстонии, Ленинграде и других местах?..»

Ответ Яковлева зафисксирован в стенограмме. «...Как я отношусь? Если действительно это в поддержку перестройки, то пожалуйста...Если дело нам предложат и вместе с нами будут делать, так аплодировать надо, надо спасибо сказать. А заранее взять и оттолкнуть – это легче всего. Надо аккуратно подходить, с пониманием. Ведь это же наши люди, советские люди, коммунисты в том числе. Вот вместе и надо разбираться...»

И еще вопрос «Ваше впечатление от встречи с представителями творческой интеллигенции?» Ответ Яковлева. «Очень хорошее впечатление. Разумная, мыслящая часть вашего общества. У меня такое впечатление, товарищи».

Вспомним прозаика Бэлса и высказанное им мнение. И оценим по достоинству впечатление Яковлева о творческой интеллигенции, публично высказанное им. Дело было сделано. Хромой Бес подал знак, который правильно поняли те, кому этот знак предназначался.

После отъезда Яковлева работа по созданию народного фронта, которая до того не имела особого размаха, резко набрала обороты. К процессу активно подключились как те самые творческие работники, здравомыслие которых так высоко оценил Яковлев, так и значительная часть партийного и госаппарата. Достаточно сказать, что подготовительные мероприятия и сам учредительный съезд НФЛ широко освещались в государственной прессе и на государственном телевидении (учредительный съезд вообще транслировался по радио и телевидению в полном объеме). И процесс пошел. Впрочем, это тема уже другого рассказа…

Вернемся к книге И.Фроянова и приведем из нее обширную цитату. «В рассказе М.С.Горбачева привлекает внимание одна довольно любопытная деталь: Яковлев, побывавший в Прибалтике до учреждения там народных фронтов, призывает не осуждать их, а сотрудничать с ними. Создается впечатление, что он знал о скором оформлении этих политических объединений. Можно предположить, что Яковлев, посетив республики Балтии, после соответствующих консультаций с "прибалтами", выдержанных в духе "сотрудничества", в качестве представителя высшего руководства страны и доверенного Горбачева дал "добро" на формальное учреждение народных фронтов, ободрив тем самым "отделенцев", т.е. подтолкнул прибалтийские республики к выходу из Союза. Как и следовало ожидать, народные фронты очень скоро превратились "в самые настоящие движения за независимость"... Вклад Яковлева в этот деструктивный процесс не подлежит сомнению. "Именно Яковлев, - утверждает весьма осведомленный В.А.Крючков, - сыграл едва ли не решающую роль в дестабилизации обстановки в Прибалтике... В Прибалтийских республиках он всячески поощрял националистические, сепаратистские настроения, однозначно поддерживал тенденции на их отделение».

В связи с поездкой Яковлева в Литву особый интерес представляют наблюдения генерал-майора В.С.Широнина, проработавшего более 30 лет в органах государственной безопасности СССР, а затем Российской Федерации. Опытный кадровый контрразведчик, располагающий огромной и достоверной информацией, Широнин в последний период своей чекистской деятельности занимался "аналитической работой, связанной с угрозами безопасности страны", а также с действиями, "направленными на развал Советского Союза". По роду службы ему в 1990-1991 годах пришлось бывать в Прибалтике и видеть все, что там происходило. О посещении Яковлевым Литовской ССР он пишет так: "В августе 1988 года в Литву прибыл с визитом секретарь по идеологии ЦК КПСС Яковлев. Он встретился там с лидерами нарождавшегося движения так называемых „народных фронтов" Прибалтики и, видимо, убедившись, что их основной целью является отделение от Советского Союза, повел двойную игру. Гласно он произносил речи о дружбе народов, говорил о том, какую славу снискали по всей стране поэма Межелайтиса „Человек", монумент Иокубониса „Скорбящая мать", фильмы Жалакявичюса, театр Баниониса в Паневежисе, Литовский камерный театр, режиссер Некрошюс... – всех перечислил, никого и ничего не забыл. Негласно же как опытный, хорошо проинструктированный наставник растолковывал ученикам этих „фронтов" стратегию и тактику достижения поставленной ими цели. В.Н.Швед, бывший секретарь временного комитета ЦК компартии Литвы, был совершенно прав, когда на одном из партийных Пленумов заявил, что Яковлев практически дал идейно-теоретическое обоснование процессам, приведшим республику к январю 1990 (?) года, когда на улицах Вильнюса пролилась кровь (Широнин В.С. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М., 1996. С. 183). Ведь именно Яковлев первым поддержал сепаратистские настроения „Саюдиса", - а что это за организация и какую антироссийскую направленность она имеет, сегодня уже окончательно прояснилось. На встречах с представителями интеллигенции, на собрании республиканского актива он в ходе той поездки по Литве откровенно подстрекал националистические настроения, фальсифицировал ленинские высказывания по национальному вопросу. После визита Яковлева в Литву „Саюдис", положение которого до этого было весьма неопределенным, почувствовал, что его делают главной политической силой. Лидеры „Саюдиса" взбодрились и сразу открыто объявили, что их цель – разрушение советской империи. С подачи и благословения Яковлева саюдистами в Литве был развязан моральный террор против всех пророссийски настроенных граждан. Мне в те дни неоднократно приходилось выезжать в служебные командировки в страны Балтии, где не по дням, а по часам нарастала разведывательно-подрывная деятельность иностранных спецслужб и агентуры" (Там же С.204-205; см.также: Ш и р о н и н В.С. КГБ - ЦРУ. Секретные пружины перестройки. М, 1997. С. 172-173). Знал ли Горбачев об активной враждебной работе иностранных спецслужб? Конечно, знал, поскольку соответствующая информация по линии КГБ ложилась ему на стол. (Широнин В.С. Под колпаком контрразведки ... С. 183). И он бездействовал. Почему? К ответу на данный вопрос подводит В.С.Широнин: "Сегодня еще преждевременно раскрывать ставшие известными советской контрразведке данные о подготовке драматических событий, об их планировании. Но одно могу сказать со всей определенностью: дело это было настолько сложным и срочным, что в одиночку западные спецслужбы здесь не справились бы. Нужна была какая-то координация действий с московским руководством. Тут, знаете, как в бейсболе: один подбрасывает мяч, а другой бьет по нему битой" (Там же. С.220, см.также: Ш и р о н и н В.С. КГБ - ЦРУ.. .С. 178).

Все это дает основание предположить, что Горбачев поддерживал Яковлева в его прибалтийской интриге. Можно с большой степенью вероятности сказать еще определеннее: Яковлев действовал по поручению Горбачева».

Закончим цитирование. Вспомним отчеты о встречах Яковлева в Латвийской ССР. Вспомним слова местных деятелей и реакцию Яковлева на эти слова. И сами оценим, правы или неправы процитированные в данной статье оценки деятельности сего малоуважаемого субъекта.

В современных латвийских источниках, естественно, не выпячивается значение визита Яковлева в Латвийскую ССР, ведь в противном случае вся мифологическа концепция о стихийном и массовом народном движении, закалившемся в непрерывной борьбе с имперскими замашками центра, летит ко всем чертям. Но значение этой поездки тем не менее прекрасно понимают. В изданной в 1996 году хронике событий в Латвии за 1985-1996 годы, визит охарактеризован так. «8-13 августа. Визит в Латвию члена Политбюро ЦК КПСС Александра Яковлева. Он поддерживает стремление к либерализации».

Оценим изящество изложения. Либерализация по-латышски привела сотни тысяч живших в Латвии людей, в том числе и автора этих строк, к лишению гражданских прав и невиданному нигде в мире статусу «негражданина». К мемориалам эсэсовцам и ежегодным торжественным шествиям недобитых в свое время ветеранов этой почтенной организации. К лишению наших детей права на образование на родном языке. И еще ко многим другим, не менее веселым вещам. Давайте не будем забывать, какова в этом всем заслуга Александра Яковлева.

Идеолога перестройки.

Хромого беса.

Сергей МИХАЙЛОВ

http://www.russkie.lv/modules.php?name=News&file=print&sid=899

sheih
Oct 23 2005 9:59PM

Тварь умерла... но метастазы остались...

sheih
Oct 23 2005 9:58PM

Тварь умерла... жду когда Горбачев сдохнет...

sheih
Oct 23 2005 9:43PM

Тварь умерла... жду когда Горбачев сдохнет...

Петр
Oct 23 2005 2:29PM

Масон А.Н.Яковлев ушел на давно

заслуженный отдых.

SOLOMON
Oct 23 2005 6:36AM

Na pohorony s'ehalis klouny starye i novogo tipa.Yakovlev-agent vliyaniya-razrushil moyu Rodinu-CCCP i ego dusha ne vitaet sredi nas,a gorit v ogne ada!V mor.pehote on ne voeval:v 80e gody byli zhivy,kto znal ego v voynu.Partapparatchik Yakovlev pridumal sebe frontovuyu biografiyu i nagrazhdal sebya ordenami,dumaya,chto umrrli vse,kto ego znal.

Чем окончится вооруженный конфликт ХАМАСа и Израиля?