Из-под коряги
1 Декабря 2008

• Версия для печати

Елена Токарева

Разумеется, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Даже муха, сев на грудь, производит давление. Даже теща на кухне старается что-то внушить. И обыватель, если он не хочет, чтобы на него давили различные политические и общественные силы, уходит в сторону от прямых столкновений с ними. В советские времена техника уползания под корягу была доведена индивидуумами до совершенства. В советское время я знала людей, которые уходили работать дворниками и истопниками, чтобы не ходить на партсобрания даже в качестве сочувствующих и просто лояльных. Я знаю многих, кто не вступал в КПСС не потому, что был не согласен с программными установками партии, а потому что «не хотел состоять в одной партии с соседом, который был мерзким мужиков». То есть причины не вступать были чаще всего морального, чем политического характера.

Да, в поздние советские времена, когда партия перестала залезать к гражданам в постель, люди умели себя беречь от проникновения в душу.

Но сейчас, поверьте, таких людей становится все меньше. Техника залезания в душу к обывателю стала значительно изощреннее. Настало время и тебе определяться, мой маленький дружок, ехидно похихикивающий над телевизионными персонажами, лузгая семечки на кухне. Ведь это они с телевизора вещают за тебя и за меня. Они считают, что выражают наше с тобой мнение. Мы будете молчать, а нашим голосом воспользуются те, кто привык пользоваться чужими голосами.

Когда это было так, чтобы люди, которые громко называют себя демократами, не разрешали бы другим людям высказывать свое мнение и участвовать в дискуссиях? Да всегда это было. Это всегда случается в обществе, где масса не пользуется своими правами на высказывание мнения. Еще в 19-ом веке американский журналист Д.Шоу схохмил: «Мы очень уважаем ваше мнение…если оно совпадает с нашим!» Ну, типа заткнись и слушай, что скажут старшие.

И хотя в настоящее время возможностей самовыражаться, хотя бы в Интернете, на блогах, стало значительно больше, чем, скажем, в советские времена, тем не менее, люди не слишком пользуются этими возможностями. Скорее всего, потому что не привыкли выражать мысль словами, не умеют. Российское общество раскололось на две неравные части: на тех, кому можно и должно высказываться и навязывать другим некую точку зрения, и тех, кому ничего нельзя, даже думать, а можно только хавать чужую жвачку.

По какому же признаку разделились люди? Конечно, по принципу «элиты духа» и «быдла». Элита духа – это та, которая округляет достоинства западного образа жизни и все время намекает на то, что знает то, чего не знают другие. «Быдло» - это те, кто работает на производстве или в бюджетной сфере. «Быдла», в принципе, значительно больше, но оно оказалось бесправно в информационном поле. Например, в российском Рунете нет сообщества «быдло», где концентрировались бы точки зрения людей низшего уровня достатка на ту или иную проблему. На недавней передаче «К барьеру!», где схлестнулись писатели Минаев и Прилепин по вопросу «Стыдно ли быть богатым», Минаев, автор романа о процветающем офисном работнике, изображал из себя богатого, а Прилепин, автор романа о нищем нацболе «Санькя», изображал бедного. Хотя материальный уровень обоих писателей примерно равный. И любимая шутка телевизионных фанатов «тут борются процветающий писатель против неудачника» не удалась, так как персонажи равны в удаче: Минаев удачно торгует вином и своими книжками, а Прилепин делает литературу и получает литературные премии. Почему-то Владимир Соловьев не взял на сцену НАСТОЯЩИХ богатого и бедного, а предпочел более или менее профессиональные имитации.То есть социологи в период между выборами не считают особенно нужным изучать мнение электората по тому или иному важному вопросу, а предпочитают имитировать это мнение.

Программа, можно сказать, поэтому не получилась яркой. Оба писателя не могли претендовать на полноценное представительство той страты, которую взялись имитировать. По уровню страстей эта передача оказалась значительно ниже той, на которой боролись Арбатова с Новодворской по вопросу об условно-досрочном освобождении юристки ЮКОСа Светланы Бахминой из заключения. При зрелом размышлении я прихожу к выводу, что это хорошо, что общество глубже отозвалось на тему Бахминой, так как мысль выше ли милосердие или справедливость, которую обсуждали Арбатова и Новодворская, важнее, чем тема бедности и богатства. Это говорит о том, что общество накопило некий жирок и приподнялось от животного состояния и желания рвать на куски богатых.

Но вернемся от человека вещающего к человеку голосующему. К тому, кто не удостаивается возможности сам вещать по телевидению или по радио, кто не пользуется плодами Интернета, - ему остается возможность самовыражения путем голосования.

Бесправным в информационном поле остается только голосовать. Дружное голосование за «Единую Россию», которое до печенок поразило деятелей либерального фронта, привыкших к тому, что они властители дум, было маленькой местью массы высокомерным, презирающим толпу. «Быдло» не шло голосовать за либералов потому, что либералы презирали и презирают народ.

Вот такая у нас нынче элита.

Даже Сталин вышел из народничества. Сначала он пережил все муки бедности и увидел, как его отец-сапожник не может своим трудом заработать на семью, прочувствовал марксизм, как единственно верное учение, объясняющее неудачи человека труда, а уж затем стал бюрократом и обожествил государство. Но никогда его мысль не витала вокруг интересов элиты. Риторика Сталина всегда использовала народ и государство.

К началу 21 века российская политическая мысль полностью избавилась от народничества и перешла на позиции элитаризма. Элитаризм - это концепция необходимости разделения общества на элиту и массу. Согласно этой концепции отсутствие такого разделения - признак неразвитости общества. Пожалуйста, для массы приготовлены Макдоналдсы, Дима Билан и танцы на льду. Для элиты – недвижимость в Лондоне. Начать защищать вслух народ и какие-то его моральные принципы типа «не воруй!» «не занимай!» «не ври!» – значит в сегодняшнем контексте поставить себя ниже низкого. «Для Маши Арбатовой конура, цепь и миска», - написала в своем блоге Татьяна Толстая, комментируя недавние дебаты в программе Соловьева «К барьеру» между Арбатовой и Новодворской.

Что же больше всего ненавистно приверженцам элитаризма? Наверное, наивные поиски истины другой, противоположной, стороной. Ненавистны чужое мнение и чужие факты. Масса не должна, по мнению элитаристов, сама искать путь и объяснения всяческим явлениям общественной жизни. Масса должна внимать вождям. Масса так и делает.

А что же остается одинокому путнику, который еще с советских времен привык использовать рецепт «под корягу!» Выглянув оттуда, из-под коряги, брезгливый советский интеллигент видит огромными буквами написанный лозунг: «Голосуй за нас или проиграешь»

Чем дальше в лес, тем быстрее передовые отряды отрываются от массы. И холод одиночества окружает тебя. Оглянувшись, ты ясно видишь, что тех, кто плелся сзади, уже организовали в какие-то группы, посадили в автобусы, снабдили дудками и плакатами, - им доверили быть авангардом общественной жизни. Главное – им всучили кумира. Оказалось, что без кумиров они не могут. Буквально вчера у них отняли Сталина, и они поняли, как нехорошо жить в обществе жестокой классовой справедливости, как нехорошо сотворять себе кумира, они поняли, что кумир зарывается, и на поверку никто из нас не знает, кто он на самом деле, - и вот, им уже всучают нового кумира, и они опять не знают, какой он на самом деле, и все повторяется как по нотам.

Они не могут сами прокладывать себе тропы в лесу, если лесом считать именно этот мир. И ты можешь много раз твердить им, что власть – это не боги, и не надо им поклоняться, что следует рассматривать отношения с властью как социальный контракт, и надо быть похолоднее, похолоднее…Они кивнули головой, но продолжали свое: едва ты оставил их в покое, считая, что урок ими усвоен, как их утянули в другую сторону так называемые оппозиционеры – их кумир показался им привлекательнее…

Да, они не могут без кумиров.

И тебе придется остаться в одиночестве, если ты привык без кумира.

Итак, под корягу!